журнал: Смоленск, №10 (110), 2009
автор: Полина Мельникова
Выставка в арт-галерее «40 квадратов» под названием «Уходящий Смоленск» — без преувеличения, событие неординарное для смоленской культурной жизни, ведь известный смоленский художник, о котором в 90‑е взахлеб писали российские газеты и журналы, очень давно не выставлялся в Смоленске.
Все эти годы Всеволод Лисинов с фанатичностью и одержимостью, присущей творцу, постоянно стремящемуся к совершенству, продолжал работать над своими картинами — маслом, акрилом, а теперь, в век новых технологий, еще и на компьютере. И все эти годы его работы выставлялись только в Санкт-Петербурге и за границей.
Выставка «Уходящий Смоленск» — это пейзажи нашего города, запечатленные художником в разных техниках — от масляной живописи на холсте до компьютерной графики, которая по своей сути сродни эстампу и открывает огромные возможности для игры фантазии художника. Пейзажи написаны в разные годы, но время в картинах Всеволода Лисинова движется по другим законам, оно может остановиться, или даже идти назад. Любимые места художника в Смоленске — это не парадные, узнаваемые виды, а старые, запыленные улочки с булыжными мостовыми, обветшалыми домами и бараками, с которых не смыт налет времени. Эти узкие переулки и улицы, как символы нашей жизни — дороги, полной препятствий, неудобств, неустроенности. Это — мир художника, в который он волей судеб был приведен, который он прочувствовал и принял, пронеся все его невзгоды. Это — город, который дает ему вдохновение, и фантазия художника, отталкиваясь от знакомых мест, переносит нас в особенный, его личный Смоленск, город скорее небесный, чем земной. И изменения, происходящие вокруг нас, не мешают художнику хранить места, которых уже нет, и переосмысливать их по-новому.
Эмоциональное напряжение, которое художник вкладывает в свои полотна, буквально сбивает с ног буйством красок и интенсивностью чистых цветов. Такая палитра чистых и насыщенных цветов говорит об удивительно тонкой колористической способности художника, которую он оттачивает на протяжении всего своего творческого пути. Добиться гармоничности таких цветов гораздо труднее, чем использовать разбеленные и ненасыщенные цвета, экспрессия свидетельствует о том, как тонко и сильно воспринимает художник действительность. В ярких раскатах красок кроются трагизм, боль и любовь к родным местам, людям, жизни. Все, что окружает художника, обретает новое звучание, полное эмоций.
Путь Всеволода Лисинова в Смоленск был долгим и извилистым, но сейчас он один из тех, кто знает, что мы потеряли. Он пишет городские пейзажи с 80‑х годов прошлого века, и Смоленск на его картинах – это город, которого уже нет. В свое время казалось, что в действительности Смоленска, такого, каким видит его художник – удивительно яркого, причудливого, — просто не существует. Сейчас, спустя годы, понимаешь, что он был, но мы его потеряли.
Попытка обобщения
Когда Всеволода Лисинова «открыли», ему было 46 лет. Его художественный язык сложился еще в 70‑х годах прошлого века, и вряд ли кто-то мог заподозрить художника в принадлежности к соцреализму. Когда главным становился цвет, посредством которого автор выражал непростые чувства и эмоции, идеологи чувствовали себя обиженными, и жизнь художника автоматически становилась сложной и неустроенной. А если признание приходило из-за пределов родной страны, — и опасной. Последним местом работы Лисинова был подвал на Коммунистической, где самый необычный смоленский художник, уволенный из книготорга за связь с заграницей, работал слесарем-обходчиком. В 1991 году впервые выставленный «Подвальный цикл» вызвал у демократической общественности бурю восторгов: «В Смоленске первый раз выставлялись работы Всеволода Лисинова, дивного художника, не однажды представленного за рубежом и на корню скупаемого американцами, — писала в 1992 году Мария Арбатова, которая уже тогда была «известным столичным публицистом». — Неужели все эти картины уедут? Неужели наши галереи проспят и этого художника, скромного, интеллигентного человека, не умеющего так коммерчески пристраивать свои вроде бы некоммерческие произведения, как это наловчился делать весь наш андерграунд?». То в одном, то в другом серьезном журнале появляются страницы с цветными репродукциями работ Лисинова, и авторы заметок заходятся в любви к русской провинции, порождающей гениев. «Всеволод Лисинов – потенциальная сенсация. Раз увидев его работы, — будь то пейзаж, городской или сельский бытовой жанр, условный портрет в пейзаже и жанре, натюрморт, — их уже не спутаешь ни с чьими полотнами: печать осмысленной оригинальности – здесь тавро качества. … Художник легко раскрывается зрителю, вызывая в нем ответный прилив добра и расположения к первому встречному, к ненастной погоде и серому полудню, а затем к своему вечно «тепленькому» соседу и невезучей «родимой сторонушке», — рассказывал высоколобым читателям журнал «Социум». «Неужто и вправду признание найдет Лисинова при жизни, да еще и на Родине?» — задавались вопросом «Известия».
Конечно, нет. Сенсация так и осталась потенциальной, восторги сменились забвением, а мастерской, которую было выделили Лисинову местные власти, он не попользовался и года – пришли новые начальники, отобрали. «У нас больше любят культурные мероприятия, чем культуру», — констатировал в конце 90‑х в журнале «Русская провинция» известный в Смоленске журналист Александр Морозов, понимавший, что «мероприятия» и Лисинов – несовместимы. Он не может, не станет участвовать в заседаниях, ходить по ковровым дорожкам казенных зданий, выступать перед надутыми чиновниками и осваивать бюджет, и поэтому сегодня о его существовании вряд ли подозревают даже студенты худграфа, ежедневно идущие на занятия под его заросшим цветами балконом.
Вот и на открытии выставки в арт-галерее «40 квадратов» не было ни одного «культурного начальника», и это было настолько ожидаемым, что даже не удивило. Несмотря на то, что советские времена ушли в прошлое, психология чиновничества не изменилась. Что им нужно от выставки? Во-первых, поставить галочку – провели, организовали. Во-вторых, благоговения, исходящего от художника, готового целовать руки за то, что «высокий чин» почтил. Ничего подобного здесь, конечно, было не дождаться. Выставку устроила частная галерея, которая организует свою работу самостоятельно, а не «в рамках плана мероприятий», да и благоговения от Лисинова не дождешься. Холодное равнодушие и длинные коридоры по-прежнему отделяют чиновничьи кабинеты от людей, ищущих новые пути и не желающих следовать в определенном чиновниками фарватере.
