КЛМ в Клубе-81

20 ноября 1983, Клуб-81 на ул. Петра Лав­рова, Ленин­град

высту­пали:

• Трио КЛМ (А. Кон­драш­кин, С. Летов — В. Мака­ров)
• С. Куре­хин — Б. Гребе­щи­ков — А. Тро­иц­кий
• дру­гие

---

Из письма Сер­гея Хре­нова Хансу Кумпфу от 26 ноября 1983 года:

«On Nov 20 the CMC organized at the ‘Club-81’ session presenting avantgarde jazz men which were not invited to the official festival. Performed the KLM trio comprising musicians of three cities: Alexander Kondraschkin, dr, perc, of Leningrad; Sergej Ljetow [Sergey Letov], brs, as, ss, oboe, piccolo, fls, of Moscow; Wladislaw Makarow, cello, gtr, of Smolensk. The KLM trio’s music is unique not only for the Soviet new jazz, and may be compared with strict, rough, non compromised approach of the Swedish “Lokomotiv Konkret”. After that with spontaneous improvisations performed Sergej Kurjochin (sax), Boris Grebenschtikow [Grebenshchikov, Grebenshikov] (cello, dr), Artjom Troizky [Artemy Troitsky](dr, cello) and others.

(20 ноября CMC орга­ни­зо­вал в «Клуб-81» пре­зен­та­цию аван­гард­ных джаз­ме­нов, кото­рые не были при­гла­шены на офи­ци­аль­ный фести­валь. Высту­пило трио KLM, состо­я­щее из музы­кан­тов трех горо­дов: Алек­сандр Кон­драш­кин (dr, perc, Ленин­град), Сер­гей Летов (brs, as, ss, гобой, Пик­коло, fls, Москва), Вла­ди­слав Мака­ров (вио­лон­чель, gtr, Смо­ленск). Музыка трио KLM уни­кальна не только для Совет­ского нового джаза, и ее можно срав­нить со стро­гим, гру­бым, бес­ком­про­мисс­ным под­хо­дом швед­ского “Локо­мо­тива Кон­крета”. После этого со сти­хий­ными импро­ви­за­ци­ями высту­пили Сер­гей Куре­хин (сак­со­фон), Борис Гре­бен­щи­ков (вио­лон­чель, др.), Артем Тро­иц­кий (др., вио­лон­чель) и дру­гие.)»

---

Ком­мен­та­рий В. Мака­рова

“На полу­под­поль­ном кон­церте в точке на ул Петра Лав­рова в Питере сна­чала играли мы: Макаров-Летов и кажется Кон­драш­кин (но уве­рен точно) после нас, попро­сив наши инстру­менты высту­пили Курехин-Гребенщиков и кажется Тро­иц­кий на бара­ба­нах, зна­чит Кон­драш­кин точно был. Это было крив­ля­ние с целью опош­лить нашу фри-джазовую музыку, после этого была общая дис­кус­сия под порт­вейн по поводу музыки. Это была наша пер­вая мяг­кая ссора, точ­нее мы тогда ещё не поняли, что Куре­хин пози­ци­о­ни­рует пост­мо­дерн, тогда как мы играли чистый импров модер­нист­ского толка. далее такие выпады осо­бенно в мою строну стали у Куре­хина повто­ряться, я об этом писал. Это было столк­но­ве­ние двух эсте­тик. так из сто­рон­ника и друга я ста­но­вился анти­по­дом Куре­хина, что не мешало нам в прин­ципе хорошо отно­ситься друг к другу. С БГ также.

У Бори были свои сооб­ра­же­ния и амбиции…это инте­рес­ная тема… Алик Кан вроде всё это опи­сы­вал… да, хорошо бы Боре напом­нить, хотя заиг­ры­ва­ние с аван­гар­дом для него был корот­кий эпи­зод. Помню, что когда мы с Борей в 92-ом обща­лись у меня дома в смо­лен­ске, мы обсуж­дали тот момент нашнй общей исто­рии. Я в то время музыку аква­ри­ума вообще не вос­при­ни­мал, я рок рас­смат­ри­вал со сто­роны Крим­сон, Йес, маха­вишну и далее, Кон­драш­кин от меня скры­вал, что играет в Стран­ных играх…

Мне в ТО время вся эта поп-механическая дея­тель­ность была совсем не инте­ресна и мои кон­такты в этом плане с куре­хи­ным пре­рва­лись, послед­ний раз на сим­по­зи­уме в лес­ном в Питере в году 87–88 я пред­ло­жил ему сыг­рать ради­каль­ный импров — он мне отве­тил, что музыку он теперь не инрает, а читает тек­сты.»..