Путе­ше­ствие из Москвы в Ригу и обратно.

Жур­нал: Топос 10/11/2002

СЕР­ГЕЙ ЛЕТОВ (15/04/2003)

(Отры­вок и ста­тьи посвя­щен­ный Риж­ским собы­тиям 80‑х)

… Роман с Ригой начался в 1983 году. Ефим Семе­но­вич Бар­бан, ленин­град­ский музы­каль­ный фило­соф, с кото­рым меня позна­ко­мил Сер­гей Куре­хин, пред­ло­жил мне попро­бо­вать пому­зи­ци­ро­вать с пио­не­ром сво­бод­ной импро­ви­за­ции в СССР смо­лен­ским вио­лон­че­ли­стом Вла­ди­сла­вом Мака­ро­вым. С послед­ним мы обме­ня­лись пись­мами, встре­ти­лись в Москве в мае 1983 и после недель­ной квар­тир­ной сес­сии в Смо­лен­ске отпра­ви­лись в Ригу. За год до того, в 1982 году вме­сте с муль­ти­ин­стру­мен­та­ли­стом Вла­ди­ми­ром Еро­хи­ным я совер­шил «эку­ме­ни­че­ский» тур по Эсто­нии, играя с ним на служ­бах в раз­лич­ных люте­ран­ских церк­вях и даже в мето­дист­ском молель­ном доме: Тал­лин, Пухья, Вил­льянди, Кил­лен­ги­ныме, Хусари, Выру… Духов­ная сво­бода, нефор­маль­ность Эсто­нии про­из­вела на меня огром­ное впе­чат­ле­ние. Но это были ско­рее не кон­церты и джемы, а око­ло­ри­ту­аль­ное музи­ци­ро­ва­ние. Музыка была не само­ценна, а фор­мой про­те­ста и само­утвер­жде­ния своей неза­ви­си­мо­сти. И про­ис­хо­дило все исклю­чи­тельно в рели­ги­оз­ной среде. Мне была инте­ресна реак­ция на новую музыку дру­гой среды, не рели­ги­оз­ной, а спе­ци­фи­че­ски художественной.В Риге мы оста­но­ви­лись у Нико­лая Суд­ника, впо­след­ствии осно­ва­теля и бес­смен­ного лидера ЗГА, пер­вой в СССР группы rock-in-opposition, нашед­шей при­зна­ние у бри­тан­ских левых — осно­ва­те­лей дви­же­ния из Recommended Records. Вме­сте с Мака­ро­вым мы играли квар­тир­ники (неле­галь­ные кон­церты на квар­ти­рах), слу­шали пла­стинки совре­мен­ной аван­гард­ной музыки, кото­рых в Риге было намного больше, чем в Рос­сии, зна­ко­ми­лись с музы­кан­тами, в част­но­сти — музы­кан­тами крайне инте­рес­ной риж­ской группы «Ато­наль­ный Син­дром». Это были пиа­нист и кла­виш­ник Олег Гор­ба­ренко и сак­со­фо­нист, клар­не­тист и тром­бо­нист Алек­сандр Аксенов.Олег был глав­ным идео­ло­гом группы и, веро­ятно, основ­ным ком­по­зи­то­ром. К сожа­ле­нию я мало могу ска­зать о нем сей­час, более про­дол­жи­тель­ного сотруд­ни­че­ства не полу­чи­лось, разве что пара-тройка сов­мест­ных кон­цер­тов в Москве и Риге. В то время он уже был неиз­ле­чимо болен… 

В Лат­вии куль­ти­ви­ро­вался такой довольно опас­ный вид спорта, как боб­слей. Олег полу­чил травму головы, кото­рая при­вела к обра­зо­ва­нию опу­холи, от кото­рой он умер через несколько лет…«Атональный Син­дром» воз­гла­вил Алек­сандр Аксе­нов, пожа­луй, един­ствен­ный адепт новой импро­ви­за­ци­он­ной музыки на совет­ском про­стран­стве, обла­дав­ший «адми­ни­стра­тив­ным ресур­сом» — в виде круп­ней­шего в Лат­вии зала — ДК Инсти­тута Граж­дан­ской Авиа­ции, дирек­то­ром кото­рого он был. (Именно в этом зале впо­след­ствии был запи­сан кон­церт «
Поп-Механики», опуб­ли­ко­ван­ный на вини­ло­вом диске в Австрии «Pop-Mehanika/ KINO/West Bam». Аксе­нов имел и дру­гое важ­ное пре­иму­ще­ство в Лат­вии — он был напо­ло­вину латы­шом, но о пре­иму­ще­ствах — позд­нее.) «Ато­наль­ный Син­дром» соче­тал новод­жа­зо­вую поли­сти­ли­стику в духе трио Гане­лина с новей­шими вея­ни­ями песту­е­мого Кри­сом Кат­ле­ром дви­же­ния rock in opposition. Кон­церты пред­став­ляли собой к тому же гран­ди­оз­ные теат­ра­ли­зо­ван­ные шоу! Я впер­вые уви­дел и услы­шал такой син­тез и был потря­сен. Ни о чем подоб­ном тогда в Москве не подозревали.Тогда же, в пер­вый при­езд в Ригу я позна­ко­мился и с Анто­нием Мар­хе­лем, кол­лек­ци­о­не­ром запи­сей, зна­то­ком и цени­те­лем новой импро­ви­за­ци­он­ной музыки. Бла­го­даря ему я узнал о суще­ство­ва­нии мно­гих школ и направ­ле­ний в импро­ви­за­ци­он­ной музыке.

Мар­хель напи­сал письма орга­ни­за­то­рам музы­каль­ной жизни ленин­град­ского андер­гра­унда Сер­гею Хре­нову и Алек­сан­дру Кану, в кото­рых реко­мен­до­вал обра­тить на меня вни­ма­ние. Так начи­на­лась моя новод­жа­зо­вая карьера. Именно с Риги: по реко­мен­да­ции Мар­хеля в 1984 году состо­я­лось выступ­ле­ние трио В. Мака­ров — С. Летов — А. Кон­драш­кин (Алек­сандр Кон­драш­кин — как и Мака­ров, один из пио­не­ров сво­бод­ной импро­ви­за­ции в СССР, ленин­град­ский бара­бан­щик, более извест­ный по уча­стию в груп­пах «Аква­риум», «Стран­ные Игры», «Ману­фак­тура», АВИА. Был иска­ле­чен немец­кими скин­хе­дами в Бер­лине в 1996. Умер в 1999 в день смерти Куре­хина, ровно 3 года спу­стя). Это было мое пер­вое в жизни выступ­ле­ние на джа­зо­вом фести­вале. Тогда, в 1984 — ничего подоб­ного про­изойти в дру­гих горо­дах СССР не могло! Доста­точ­ной сте­пе­нью сво­боды в вопро­сах куль­туры обла­дала только При­бал­тика. Таким обра­зом для моск­вича путь в Ленин­град лежал через Лат­вию и/или Эсто­нию. Довольно инте­рес­ный эпи­зод был свя­зан с днем рож­де­ния Анто­ния Мар­хеля. В то время зача­стую и в Москве, и в Ленин­граде под­поль­ные кон­церты стали при­вя­зы­вать к каким-либо лич­ным празд­ни­кам. Вот, мол, это не кон­церт, а допу­стим, день рож­де­ния или сва­дьба — объ­яс­няли пред­ста­ви­те­лям орга­нов. В итоге было решено устро­ить неофи­ци­аль­ный под­поль­ный фести­валь импро­ви­за­ци­он­ной музыки в виде дня рож­де­ния Анто­ния. К сожа­ле­нию как раз за день до назна­чен­ного срока умер Андро­пов. Изве­стие об этом застало меня и Миха­ила Жукова, напри­мер, уже в поезде. Кон­драш­кин решил остаться дома. Но кое-кто все же при­е­хал, в том числе не только музы­канты, но и даже пуб­лика — из Эсто­нии, напри­мер. CD‑R с запи­сями под­поль­ного кон­церта «День рож­де­ния Антония/Смерь Андро­пова» появился недавно в серии «Пен­та­грамма»…

В 1985 или 1986 я позна­ко­мился с заме­ча­тель­ным риж­ским квар­те­том вете­ра­нов джаза «Ретро». Воз­глав­лял его тубист Борис Арка­дье­вич Коган, кото­рому тогда уже было за 70 и от кото­рого я мно­гое узнал о джазе в дово­ен­ной Лат­вии. Несмотря на то, что кол­лек­тив ста­рич­ков испол­нял самую что ни на есть тра­ди­ци­он­ную джа­зо­вую клас­сику, у них был неожи­дан­ный для дик­си­ленда фор­мат — квар­тет (ску­пой набор удар­ных + туба/труба + кларнет/альт-саксофон + бан­джо), весьма ост­ро­ум­ные аран­жи­ровки. Не ими­та­ция аме­ри­кан­ского клас­си­че­ского джаза, а уди­ви­тельно изящно-ироничное отно­ше­ние к самой кон­сер­ва­тив­ной линии джаза. Вме­сте с «Ретро» мой ансамбль Три«О» (с двумя Арка­ди­ями — вал­тор­ни­стом Арка­дием Шилк­ло­пе­ром и туби­стом Арка­дием Кири­ченко) откры­вал сезон риж­ского джа­зо­вого клуба Allegro. И как при­ятно было услы­шать от джаз­ме­нов весьма почтен­ного воз­раста, что они сочли музыку мос­ков­ского ансам­бля Три«О» надеж­дой джаза, надеж­дой на обнов­ле­ние и твор­че­ское раз­ви­тие! С этого вре­мени ансамбль участ­во­вал во всех риж­ских джа­зо­вых фести­ва­лях «Vasaras ritmi» (Ритмы лета») — вплоть до обре­те­ния Лат­вией неза­ви­си­мо­сти в 1991. Сле­дует оста­но­виться на фести­вале подроб­нее. Меж­ду­на­род­ный джа­зо­вый фести­валь в Риге «Ритмы лета» — был глав­ным джа­зо­вым собы­тием СССР, наряду с ленин­град­ским джа­зо­вым фести­ва­лем «Осен­ние Ритмы». На фести­валь при­ез­жали люби­тели джаза со всей страны. Но наи­боль­шее сорев­но­ва­ние раз­вер­ну­лось не с более советским/консервативным Ленин­гра­дом, а с эстон­ским Пярну, в кото­ром начи­ная с 1986 года стал про­хо­дить фести­валь в авгу­сте. Зача­стую состав участ­ни­ков фести­ва­лей в Риге и Пярну был иден­ти­чен, но орга­ни­за­торы ста­ра­лись устра­и­вать кон­церты на необыч­ных пло­щад­ках, при­вле­кать тан­цов­щи­ков, акте­ров, моде­лье­ров… Джем сешны риж­ского фести­валя про­хо­дили на теп­ло­хо­дах по Дау­гаве. Все стре­ми­лись попасть на аван­гард­ный теп­ло­ход… Это было ОЧЕНЬ интересно…Все это закон­чи­лось в 1991 году.

То есть я про­сто не знаю, что там про­ис­хо­дит после 1991 года. Никого из рос­сий­ских музы­кан­тов больше туда ни разу не при­гла­шали. Фести­ва­лем, как я узнал недавно, теперь руко­во­дит Рай­монд Паулс. Вме­сто рос­сий­ских музы­кан­тов при­гла­ша­ются тре­тье­сорт­ные и само­де­я­тель­ные евро­пей­ские ансам­бли. Тот самый печально зна­ме­ни­тый Паулс, кото­рый закрыл все­мирно извест­ный Риж­ский ТЮЗ Шапиро. Нико­лай Суд­ник, о кото­ром я упо­ми­нал выше, уехал из Лат­вии со всей груп­пой ЗГА. Теперь его про­екты реа­ли­зу­ются в Петер­бурге. Об «Ато­наль­ном Син­дроме» я больше ничего не слы­шал…